Стоя под проливным дождем, она притихла. Так было раньше, когда боясь темноты, она заходила в соседнюю комнату проверить, нет ли там никого. Почти не дыша. Почти беззвучно. Так и сейчас. Дождь хлестал ее по щекам холодными мокрыми ладонями, но она стояла спокойно и где-то даже смиренно. Плечи слегка подрагивали от холода, мокрые волосы наполовину закрывали ее лицо, губы молчали…. Никто не знал, что творилось в ее голове, о чем она думала, зачем вышла под дождь. Никому не было дела до одиноко стоящей девушки в мокром трикотажном платье, с босыми ногами. В руке у неё была фиолетовая астра, в душе — зеленая тоска. Ей так не хватало дождя. Все это время. Она была бесконечно одинока без него. И сейчас никто даже и не подозревал, насколько она была счастлива и свободна. Именно сейчас, замерзая и дрожа. Дождь стекал по ее лицу уставшими слезами. Он тоже скучал. Он ждал. И был одинок. Они научились ждать друг друга. Время их научило. Платье впитывало капли и становилось тяжелее, но ей казалось, что она взлетает. Она всегда хотела научиться летать… И сейчас ее уже никто не держит. Никто и ничто не держит на этом закатанном и безжизненном асфальте. Больше никто. Больше и не было никого. Она узнала об этом вчера. Внезапно. Из газет. Нет, никто не умер, просто… Вторая чашка на столе, со вчерашнего вечера… Нетронутый чай. Утро напомнило — будет осень, очень скоро. Газеты подтвердили. Им нельзя верить, конечно же, Но… Чай, остывший, никем не выпитый… На твоем столе… В твоем доме…В твоей Душе…
Когда она ушла, фиолетовая астра лежала на мокром асфальте. В ее доме всегда было много цветов, и каждый день один из них покидал прозрачную нелепую вазу, словно она пыталась откупиться от чего-то… Вот и сегодня один выбыл. Она хотела успеть к осени.
Утро обещает дожди. Газеты подтвердили. Им нельзя верить, конечно же, Но…