В пятницу 25 октября в Сумской городской галерее было многолюдно и шумно. Поводом для собрания стало открытие выставки Елены Алмазовой.

P1150640а Елена Алмазова как камикадзе взорвала Сумы

Выступая на открытии, один из корифеев сумской фотографии Евгений Шипицын сказал, что этого автора по уровню мастерства и профессионализма уже можно назвать мэтром. Елена же в ответной речи скромно заметила, что считает себя ещё начинающим фотохудожником. Таким образом, по известному выражению популярного сумского политика, у нас возникла коллизия. Рассказ о выставке хотелось бы начать с рассуждений, на наш взгляд, разрешающих эту проблему.

Люди, как мы знаем, всегда делятся на две категории. Любая группа людей в любой ситуации, при любом раскладе может быть поделена на две категории. Люди искусства тоже. Первая – самая простая, счастливая и самодовольная категория: те, для кого собственный талант уже в радость. Окончательную и бесповоротную. Они счастливо делятся с миром приносимыми им плодами и не очень-то задумываются: зачем это, откуда? Даётся – и ладно. А вторая категория – те, кто свой дар рассматривает, прежде всего, как инструмент для познания себя и своего места в мире. Тут намного меньше счастья, но именно такие люди двигают искусство вперёд.

Елена Алмазова, несомненно, относится ко второй категории. С её очевидным мастерством и профессионализмом можно было бы спокойно «лабать» за деньги портреты богатеньких «буратин» и среди них же пользоваться славой элитарного гения. Однако Алмазову влечёт иной путь. И в этом – корни привлекательности её творчества. Она как бы всё время пытается сама себя тащить за волосы – всё выше и выше. И берёт всё более и более высокие ноты там, где другие предпочитают оставаться в уютных пределах своего творческого диапазона. Именно поэтому она всегда «начинающий» автор, хотя и несомненный мэтр.

P1150688а Елена Алмазова как камикадзе взорвала Сумы

Выставка является наглядной иллюстрацией этих экспериментов. Тут всё спорно и негламурно. Автор фактически сразу начинает задираться со зрителем. Серия фоторабот с закрытыми лицами и окнами воспринимается, как очевидный намёк на закрытость душ (глаза – окна души). А диптих на входе, где дама с плечиками – о том, что только раздевшись, то есть сбросив условности социума, можно обрести свободу. И, конечно, центральное панно из автопортретов женского лица на фоне мужского тела – очевидная эротика. С вызовом и эпатажем. При этом, повторюсь, все сделано на высочайшем уровне мастерства.

У бардов есть такой неформальный термин – «бабизм-ягизм». Это когда дама слишком сексуально и яростно поёт о любви, так что аж ощущается запах тела, против которого мы, разумеется, ничего не имеем в жизни, но считаем едва ли уместным в искусстве. Так вот, у Елены Алмазовой как раз ни одного захода на сторону «бабизма-ягизма» нет. Во-первых, её персонажи бесплотны. У неё вообще много призраков на фотографиях. А призрак – это же бестелесная и неприкаянная душа. А во-вторых, автору никогда не изменяет вкус, и она всегда останавливается за миллиметр от пропасти.

P1150693а Елена Алмазова как камикадзе взорвала Сумы

Кроме того, такое вот публичное раздевание души – это ещё и закалка. Лично я обожаю нахальных комментаторов своих текстов. Я уже говорил, что они развивают во мне смирение и усмиряют гордыню. Но для того, чтобы пускаться на такие рисковые эксперименты, надо, чтобы твой внутренний мир представлял собой живой лес, где на месте отживших убеждений и идеалов тут же вырастают новые, созвучные времени. И не дай Бог играть в такие игры, если твой внутренний мир похож на хрустальный город. Помните, у Бориса Гребенщикова: «Геометрия лома в хрустальных пространствах»…

Есть, правда, ещё один вариант – люди с бронетанковым внутренним миром. Но они – отдельная ( и точно не наша) тема.

Развивая мысль о закалке души, надо сказать, что автор каким-то удивительным образом при всём своем внешнем эпатаже умеет собирать вокруг себя людей и дружить их с собой. Подобную выставку, приди на неё враги, ханжи и снобы, просто засвистали бы. А тут с самого начала царила любовь и царствовало восхищение.

Автор назвала выставку «Камикадзе». Камикадзе становится таковым в момент, когда начинает движение, направляя пилотируемый им снаряд на цель. Думаю, что в данном случае целью является собственная душа. Выставка построена на движении – оно почти в каждой фотографии. Некоторые серии работ намеренно подчёркивают незначимость отдельного мига в сравнении со значимостью их ряда – как в дожде, где каждая капля, складываясь с остальными, переходит в новое качество, переставая быть каплей и становясь дождём.

Когда на всё это смотришь – начинаешь со старта интенсивно думать. Фантазировать, спорить. Многие фотографы приглашают своими работами пофилософствовать. Но у Елены Алмазовой это приглашение получается таким радушными и искренним, что включаешься практически без усилий в преодоление инерции мысли. Тут отсутствует момент непонимающего вглядывания, что есть, несомненно, результатом мастерства фотографа. Начав своё общение с работой, вскоре понимаешь, что всё просто и ясно только на первый взгляд. А дальше ты оказываешься в своём (а не авторском) мире и там начинаешь свои индивидуальные разборки с собой.

В этой связи ещё одна замечательная мысль из выступления Евгения Шипицына. Это библейская цитата. Бог говорит через пророка Исаию: «Мои мысли – не ваши мысли. Мои пути – не ваши пути». В данном контексте путь творца – это его путь. А то, что мы видим и воображаем себе на тему его творчества, – это наши пути и мысли. Задача же автора – просто (хотя это – ах, как сложно!) отправить зрителя в путь.

Считаем выставку событием, удачным экспериментом и, честно говоря, не очень завидуем следующему фотохудожнику, экспозиция которого появится в этом месте. Обычное профессиональное «хорошо» теперь в сравнении будет выглядеть скучно

автор: Игорь Касьяненко